Так "Рюриковичи" или "Малковичи"?
Dec. 22nd, 2013 10:40 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mazzarinoПотомство Великого князя Владимира Святославовича скорее «Малковичи», нежели «Рюриковичи».
( Комментарий к статье С.Кумкеса «Кто такой Добрыня?»)
Иосиф Хейфец, Яков Менакер
Широкий интерес к истокам православия на славянских территориях современной России вызвал всплеск комментариев в Интернет пространстве. Эта, вполне естественная реакция, привела к появлению статей неких энтузиастов, среди которых выделяется статья С. Кумкеса «Кто такой Добрыня?» о еврейских корнях этого легендарного русского богатыря. Кто-то воспринял ее с восторгом и даже начал копировать на страницах своих Интернет журналов. Но, подобные откровения, способные вызвать бурную реакцию среди ревнителей чистоты «славянской крови», должны быть научно обоснованы, или оговорены некогда прочитанным или услышанным рассказом.
Автор пренебрег этим правилом, что, вполне естественно, вызвало недоумение и ответную статью Игоря Аксельрода «Зачем евреям чужие герои?» (http://www.newswe.com/Pro/pro122.html).
Единственным авторитетным экспертом в подобных статьях мог быть известный израильский историк, автор многочисленных трудов по истории евреев России, Савелий Юльевич Дудаков. Именно из его работ выуживал, вырывая из контекста, многие факты, А.И. Солженицын для книги «200 лет вместе». Но он, в отличие от С.Кумкеса, стремился обосновать каждое свое умозаключение, ссылаясь на первоисточники.
В журнале"Вестник" (№21(228), 12 октября 1999) Михаил Голубовский, в статье «Савелий Дудаков – историк и мудрец Сиона», так охарактеризовал своего героя: «…профессионала отличает от любителя как раз внимание к деталям, умение сопрягать их в единое целое. У Дудакова здесь особый талант - сочное чувствование эпохи, эмоциональное переживание и интерес к мало известным нюансам, которые придают персонажам и событиям истории осязаемость.»
Именно это внимание к деталям в малоизвестных исторических фактах исключил из своей статьи С. Кумкес, излагая целый раздел из книги С.Ю. Дудакова «Петр Шафиров», изданной в 1999 году в Иерусалиме, в серии «Евреи в мировой культуре».
Учитывая огромный интерес, проявленный читателями к роли евреев на этапе возникновения православия в Киевской Руси, авторы статьи сочли необходимым процитировать некоторые разделы из вышеупомянутой книги С. Дудакова, позволяющие читателю сформировать собственное отношение к столь щекотливой проблеме.
«…часть исследователей считает принятие христианства актом, в основе которого, помимо всего прочего, лежало уже имевшее место знакомство славян с единобожием. В … статье советского историка Д. Е. Фурмана не только подчеркивается значительное иудейское влияние на Русь эпохи князя Владимира, но и без каких бы то ни было критических замечаний, воспроизводится точка зрения, … «крупнейшего русского церковного историка» Е. Е. Голубинского о возможном влиянии на летописный рассказ более ранней еврейско-хазарской легенды о принятии иудаизма хазарским каганатом [17]. Характерно, что в кругах современных русских нацистов (типа ставшей одиозной личностью В. Н. Емельянова) упорно отрицается значение принятия Русью христианства, которое, по их мнению, есть не что иное, как форма иудаизма, исказившая истинно славянский путь развития и отринувшая родное, «исконное», язычество. Как было бы славно, если б сейчас в Киеве на месте Софийского собора радовало глаз, душу и сердце «истинно русских людей» капище Перуна! Вот оно, современное «переиздание» Валгаллы «третьего рейха»! Более того, в этих кругах утверждается, что креститель Руси святой Владимир был сыном еврейки.
Вот для этого утверждения, действительно, есть основания. Происхождение князя Владимира уже становилось предметом научного анализа, в частности, известными русскими историками Д. И. Прозоровским [18] и И. И. Срезневским [19].
В «Повести временных лет» по Второму Лаврентьевскому списку под 6478 (то есть 970) годом мы читаем: «В то время пришли новгородцы, прося себе князя. И сказал Святослав: «А кто бы пошел к вам?»... И сказал Добрыня: «Просите Владимира». Владимир же был от Малуши — ключницы Ольгиной. Малуша же была сестрой Добрыни. Отец же им был Малк Любечанин, и приходился Добрыня дядей Владимиру. И сказали новгородцы Святославу: «Дай нам Владимира». Он же ответил им: «Вот он вам». И взяли к себе новгородцы Владимира, и пошел Владимир с Добрынею, своим дядей, в Новгород...»[20]. Из этого сообщения ясно, что отцом Малуши и Добрыни был некий Малк из города Любеча — одного из древнейших русских городов, находящегося в 202 верстах (215,5 км) от Киева и в 50 верстах (около 53 км) от Чернигова и вначале платившего дань хазарам, а в 882 году захваченного князем Олегом [21]. Поскольку «Малк» — имя еврейское**, а дело происходило в дохристианской Руси, то этого Малка следует считать либо евреем, либо хазарином-иудаистом. Попытки Д. И. Прозоровского свести имя «Малк» к имени древлянского князя Мала, несостоятельны, ибо в другом месте летописи Рогиеда отказывается выйти замуж за Владимира, поскольку он — «робичич», то есть сын рабыни***.
В. Н. Емельянов, дабы окончательно убедить читателя, что Малк — еврей, выдвигает гипотезу, согласно которой Нестор-летописец в угоду цензуре (если позволительно применить этот термин к эпохе Киевской Руси) заменил слово «равв» или «рабб» (равин) на «робичич» (раб)[25]. Спору нет, летописи, хотя и создавались на века, но писались с оглядкой на современных летописцу сановных читателей, а зачастую и просто по их указаниям (воистину «ничто не ново под луной»), но к лингвистике это никакого отношения не имеет, а неискушенный в тонкостях современник Емельянова, к которому он адресуется, глядишь да и ассоциирует Малка с любавическим ребе! Вместе с тем Емельянов вполне резонно указывает, что «Малуша» — уменьшительное имя от «Малки». Что же касается поиска еврейского корня в имени «Добрыня», то попытка Емельянова произвести его от еврейского корня «dbrn» («оратор; краснобай») представ¬ляется спорной, хотя в контексте мышления этого ав¬тора она вполне естественна («оратор» - «краснобай» - попросту «брехун»). На наш взгляд, имя «Добрыня» следует считать калькой еврейского имени «Товий» («хороший, добрый»).
…..Должность, которую занимала Малуша при княгине Ольге, — ключница (а по одному из летописных списков — милостивица) — вне всякого сомнения, требовала грамотности, а в те времена грамотная славянская женщина встречалась лишь изредка, да и то среди представительниц самых высоких сословий (что навряд ли могло соответствовать тем обязанностям, которые исполняла при великокняжеском дворе Малуша), но среди евреев даже в ту пору умение читать и считать не было диковинкой. По Далю «ключник (муж.) — ница (жен.) кто ходит в ключах, служитель, заведующий съестными припасами в доме, погребом, а иногда и питьями»[26]. И. И. Срезневский полагает, что упоминание Малуши в одном из списков как «милостивищы» свидетельствует, быть может, о том, что она ведала распределением милостыни от имени княгини. Но, анализируя понятие «милостивица» и прибегая для этого к аналогиям в языках как родственных древнерусскому (польском, чешском), так и в более отдаленных (греческий), ученый забыл или не захотел обратиться к древнееврейскому языку, где такой аналог обнаруживается без труда («nadiva» — «щедрая; великодушная; благородная»). Как бы то ни было, круг обязанностей Малуши при дворе великой княгини требовал в первую очередь грамотности, что указывало на полученное в детстве образование, а также доверия Ольги, на что вряд ли могла рассчитывать дочь убитого княгиней ее злейшего врага.
Наиболее близко к пониманию исторических процессов, происходивших в Древней Руси, подошел Велемир Хлебников. Из его ранней поэмы «Внучка Малуши» (написанной, по-видимому, около 1907 года, но опубликованной в 1913 году), явствует, что истоки русской государственности поэт видит в сочетании трех сил — язычества, хазарского иудаизма и христианства. Более того, не исключено, что Хлебников не исключал возможности и еврейского происхождения Малуши, поскольку один из героев поэмы хазарский каган (или, по Хлебникову, «хан») «жид Хаим», тесно связанный по сюжету с внучкой «рабыни» Малуши, чудесным способом превращается из старика в молодого еврея [28].
Строго придерживавшаяся в своем творчестве летописных источников советская писательница В. Панова пишет: «Поверили, дурни, что наша Ольга пойдет за их Мала! Ольга за Мала, как это быть могло? И того ему довольно, что на мертвую его башку поставила ногу свою... Где Мал? И могилы его не найти...», и далее: «Среди челяди была девица Малуша. Вместе с братом Добрынею ее пленили в младенчестве, выросли оба на Ольгином дворе. Едва войдя в мужество, Святослав повадился, что ни ночь к Малуше. Ольга уговаривала...: «Да зачем Малуша, что ты в Малуше нашел? Чернавка и чернавка» [29]. Здесь интересно описание внешности Малуши. Словарь Даля толкует слово «чернавка» как женщину или девушку «со смуглым лицом и черными волосами» [30]. Как ни крути, этот типаж крайне далек от эталона славянки до монгольской эпохи. Но и здесь мы не найдем какого-либо упоминания о возможном происхождении матери Владимира. Создается ощущение некоего табу, наложенного на литературное творчество.
То, что мать великого князя Владимира была еврейкой или хазарянкой, не представляется чем-то из ряда вон выходящим. В 695 г, свергнутый с престола византийский император Юстиниан-II Ринотмет, не только нашел у хазар пристанище, но и вступил в брак с дочерью хазарского кагана [33]. В период правления в Византии императоров - «иконоборцев» один из них — Константин V (741-775 гг.) — женился на хазареянке Ирине, также дочери кагана. Их сын с 775 по 780 гг. занимал императорский престол под именем Льва IV Хазара. Следует отметить, что при правлении этих императоров жизнь евреев не подвергалась опасностям, и они могли беспрепятственно исповедовать веру предков [34]. Позднее аналогичная история произошла и в Болгарии, где правивший с 1330 г. царь Иоанн Александр в 1335 году женился на красавице-еврейке из Тырнова по имени Сара, после крещения ставшей именоваться Феодорой и получившей титул «новопросвештена царица». Их сын Иоанн Шишман во времена своего пребывания на тырновском престоле дружелюбно принял изгнанных в 1360 году из Венгрии и расселившихся в Никополе, Плевене и Видине евреев [35]. Таким образом, как видим, в странах, которым Киевская Русь была обязана принятием христианства и культурным патронажем, иудаизм невест, не был препятствием для браков коронованных особ.
Итак, потомков князя Владимира с боль¬шой, пожалуй, исторической достоверностью можно име¬новать не «Рюриковичами», а «Малковичами».
Как видно из приведенных отрывков более 20-летней давности, посвященных обсуждаемому вопросу, С. Дудаков подходит очень осторожно и деликатно к каждой фразе. Но, при этом, его склонность отнести потомство великого князя Владимира Святославовича к «Малковичам», а не к «Рюриковичам» более убедительно, нежели ничем не подтвержденные утверждения С.Кумкеса, несомненно заимствованные из вышеприведенных глав.
На этом можно было бы прервать сопоставление двух публикаций, но любопытному читателю хотелось бы продолжить мнение С.Дудакова о причинах отказа князя Владимира принять веру своих предков.
«…Перед великим князем стояла альтернатива: либо принятие иудаизма, означавшее не только признание вассальной зависимости от еще достаточно сильного в ту пору Хазарского каганата (а, как мы помним, противоречия между обоими государствами были весьма острыми еще во времена Святослава), но и бесповоротное закрепление этой зависимости на наиболее важном, идеологическом, уровне, либо резкий отрыв и противостояние при помощи провозглашения государственной религией христианства, в его православном варианте, что давало не только шанс самостоятельного правления и полной независимости от каганата, но и надежду на получение покровительства от Византии. Кто знает, какое решение принял бы великий князь Владимир, предвидь он скорый крах Хазарского каганата?
Итак, потомков великого князя Владимира с большой, пожалуй, исторической достоверностью можно именовать не «Рюриковичами», а «Малковичами». Вот как выглядит их родословное древо на уровне «корней»:
----------------------
* Ныне Любеч — районный центр Черниговской области УССР.
** «Малх... Стар. редк. Отч.: Малжович, Малховна (от древнееврейского. melech — царь или mal’ach — ангел, посланец») [22].
*** «И посла ко Рогьволоду Полотьску, глаголя: «Хочю пояти дщерь Твою собħ женħ. Он же рече дщери своей; «Хочеши ли за Володимера?» Она же рече: «Не хочю розути робичича, но Ярополка хочю» [23]. Перевод звучит так: «И по¬слал к Рогволоду в Полоцк сказать: «Хочу дочь твою взять себе в жены». Тот же спросил у дочери своей: «Хочешь ли за Владимира?». Она же ответила: «Не хочу разуть сына рабыни, но хочу за Ярополка» [24]. Разувание мужа в знак покорности новобрачной было частью свадебного обряда.
----------------------
Литература (в нумерации С.Дудакова):
17. Фурман Д.Е. Выбор князя Владимира. — «Вопросы философии», 1988, N 6, с. 91-92.
18. Прозоровский Д.И. О родстве св. Владимира по матери. — «Записки Императорской Академии наук», 1864, т. V., с. 17-26.
19. Срезневский И. И. О Малуше, милостивице в.к. Ольги, матери в. к. Владимира. — «Записки Императорской Академии наук», 1864, т. V., с.27-33.
20. Изборник. М.,1969, с. 53.
21. Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Т.ХVII, СПб., 1896, с. 209.
22. Петровский Н. А. Словарь русских личных имен. М.: Советская энциклопедия, 1965, с. 149.
23. Повесть временных лет. 4.1. М. 1950, с.54
24. Там же. с.252
25. Емельянов В.Н. Десионизация. Париж, 1978, с. 1-2.
26. Даль В. Указ, соч., т. II. М., 1956, с.123.
…..
28. Хлебников В. Дохлая луна. Сборник. М., 1913.
29. Панова В. Лики на заре. — В кн.: Панова В. Собр. соч. Т.4. Л.: Советский писатель, 1970, с. 26-27.
30. Даль В. Указ, соч., т.1V, М., 1956, с. 595.
31. Введение христианства на Руси. М.: Мысль, 1987, с. 102-103.
32. Барац Г.М. Библейско-агадические параллели к летописным сказаниям о Владимире Святом. Киев, 1908, с. 39-48.
33. Готье Ю. В. Указ, соч., с. 72.
34. Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Т.ХVII. СПб., 1896, с. 450;
35. Еврейская энциклопедия, т. IV, СПб., б. г., стлб. 774.
( Комментарий к статье С.Кумкеса «Кто такой Добрыня?»)
Иосиф Хейфец, Яков Менакер
Широкий интерес к истокам православия на славянских территориях современной России вызвал всплеск комментариев в Интернет пространстве. Эта, вполне естественная реакция, привела к появлению статей неких энтузиастов, среди которых выделяется статья С. Кумкеса «Кто такой Добрыня?» о еврейских корнях этого легендарного русского богатыря. Кто-то воспринял ее с восторгом и даже начал копировать на страницах своих Интернет журналов. Но, подобные откровения, способные вызвать бурную реакцию среди ревнителей чистоты «славянской крови», должны быть научно обоснованы, или оговорены некогда прочитанным или услышанным рассказом.
Автор пренебрег этим правилом, что, вполне естественно, вызвало недоумение и ответную статью Игоря Аксельрода «Зачем евреям чужие герои?» (http://www.newswe.com/Pro/pro122.html).
Единственным авторитетным экспертом в подобных статьях мог быть известный израильский историк, автор многочисленных трудов по истории евреев России, Савелий Юльевич Дудаков. Именно из его работ выуживал, вырывая из контекста, многие факты, А.И. Солженицын для книги «200 лет вместе». Но он, в отличие от С.Кумкеса, стремился обосновать каждое свое умозаключение, ссылаясь на первоисточники.
В журнале"Вестник" (№21(228), 12 октября 1999) Михаил Голубовский, в статье «Савелий Дудаков – историк и мудрец Сиона», так охарактеризовал своего героя: «…профессионала отличает от любителя как раз внимание к деталям, умение сопрягать их в единое целое. У Дудакова здесь особый талант - сочное чувствование эпохи, эмоциональное переживание и интерес к мало известным нюансам, которые придают персонажам и событиям истории осязаемость.»
Именно это внимание к деталям в малоизвестных исторических фактах исключил из своей статьи С. Кумкес, излагая целый раздел из книги С.Ю. Дудакова «Петр Шафиров», изданной в 1999 году в Иерусалиме, в серии «Евреи в мировой культуре».
Учитывая огромный интерес, проявленный читателями к роли евреев на этапе возникновения православия в Киевской Руси, авторы статьи сочли необходимым процитировать некоторые разделы из вышеупомянутой книги С. Дудакова, позволяющие читателю сформировать собственное отношение к столь щекотливой проблеме.
«…часть исследователей считает принятие христианства актом, в основе которого, помимо всего прочего, лежало уже имевшее место знакомство славян с единобожием. В … статье советского историка Д. Е. Фурмана не только подчеркивается значительное иудейское влияние на Русь эпохи князя Владимира, но и без каких бы то ни было критических замечаний, воспроизводится точка зрения, … «крупнейшего русского церковного историка» Е. Е. Голубинского о возможном влиянии на летописный рассказ более ранней еврейско-хазарской легенды о принятии иудаизма хазарским каганатом [17]. Характерно, что в кругах современных русских нацистов (типа ставшей одиозной личностью В. Н. Емельянова) упорно отрицается значение принятия Русью христианства, которое, по их мнению, есть не что иное, как форма иудаизма, исказившая истинно славянский путь развития и отринувшая родное, «исконное», язычество. Как было бы славно, если б сейчас в Киеве на месте Софийского собора радовало глаз, душу и сердце «истинно русских людей» капище Перуна! Вот оно, современное «переиздание» Валгаллы «третьего рейха»! Более того, в этих кругах утверждается, что креститель Руси святой Владимир был сыном еврейки.
Вот для этого утверждения, действительно, есть основания. Происхождение князя Владимира уже становилось предметом научного анализа, в частности, известными русскими историками Д. И. Прозоровским [18] и И. И. Срезневским [19].
В «Повести временных лет» по Второму Лаврентьевскому списку под 6478 (то есть 970) годом мы читаем: «В то время пришли новгородцы, прося себе князя. И сказал Святослав: «А кто бы пошел к вам?»... И сказал Добрыня: «Просите Владимира». Владимир же был от Малуши — ключницы Ольгиной. Малуша же была сестрой Добрыни. Отец же им был Малк Любечанин, и приходился Добрыня дядей Владимиру. И сказали новгородцы Святославу: «Дай нам Владимира». Он же ответил им: «Вот он вам». И взяли к себе новгородцы Владимира, и пошел Владимир с Добрынею, своим дядей, в Новгород...»[20]. Из этого сообщения ясно, что отцом Малуши и Добрыни был некий Малк из города Любеча — одного из древнейших русских городов, находящегося в 202 верстах (215,5 км) от Киева и в 50 верстах (около 53 км) от Чернигова и вначале платившего дань хазарам, а в 882 году захваченного князем Олегом [21]. Поскольку «Малк» — имя еврейское**, а дело происходило в дохристианской Руси, то этого Малка следует считать либо евреем, либо хазарином-иудаистом. Попытки Д. И. Прозоровского свести имя «Малк» к имени древлянского князя Мала, несостоятельны, ибо в другом месте летописи Рогиеда отказывается выйти замуж за Владимира, поскольку он — «робичич», то есть сын рабыни***.
В. Н. Емельянов, дабы окончательно убедить читателя, что Малк — еврей, выдвигает гипотезу, согласно которой Нестор-летописец в угоду цензуре (если позволительно применить этот термин к эпохе Киевской Руси) заменил слово «равв» или «рабб» (равин) на «робичич» (раб)[25]. Спору нет, летописи, хотя и создавались на века, но писались с оглядкой на современных летописцу сановных читателей, а зачастую и просто по их указаниям (воистину «ничто не ново под луной»), но к лингвистике это никакого отношения не имеет, а неискушенный в тонкостях современник Емельянова, к которому он адресуется, глядишь да и ассоциирует Малка с любавическим ребе! Вместе с тем Емельянов вполне резонно указывает, что «Малуша» — уменьшительное имя от «Малки». Что же касается поиска еврейского корня в имени «Добрыня», то попытка Емельянова произвести его от еврейского корня «dbrn» («оратор; краснобай») представ¬ляется спорной, хотя в контексте мышления этого ав¬тора она вполне естественна («оратор» - «краснобай» - попросту «брехун»). На наш взгляд, имя «Добрыня» следует считать калькой еврейского имени «Товий» («хороший, добрый»).
…..Должность, которую занимала Малуша при княгине Ольге, — ключница (а по одному из летописных списков — милостивица) — вне всякого сомнения, требовала грамотности, а в те времена грамотная славянская женщина встречалась лишь изредка, да и то среди представительниц самых высоких сословий (что навряд ли могло соответствовать тем обязанностям, которые исполняла при великокняжеском дворе Малуша), но среди евреев даже в ту пору умение читать и считать не было диковинкой. По Далю «ключник (муж.) — ница (жен.) кто ходит в ключах, служитель, заведующий съестными припасами в доме, погребом, а иногда и питьями»[26]. И. И. Срезневский полагает, что упоминание Малуши в одном из списков как «милостивищы» свидетельствует, быть может, о том, что она ведала распределением милостыни от имени княгини. Но, анализируя понятие «милостивица» и прибегая для этого к аналогиям в языках как родственных древнерусскому (польском, чешском), так и в более отдаленных (греческий), ученый забыл или не захотел обратиться к древнееврейскому языку, где такой аналог обнаруживается без труда («nadiva» — «щедрая; великодушная; благородная»). Как бы то ни было, круг обязанностей Малуши при дворе великой княгини требовал в первую очередь грамотности, что указывало на полученное в детстве образование, а также доверия Ольги, на что вряд ли могла рассчитывать дочь убитого княгиней ее злейшего врага.
Наиболее близко к пониманию исторических процессов, происходивших в Древней Руси, подошел Велемир Хлебников. Из его ранней поэмы «Внучка Малуши» (написанной, по-видимому, около 1907 года, но опубликованной в 1913 году), явствует, что истоки русской государственности поэт видит в сочетании трех сил — язычества, хазарского иудаизма и христианства. Более того, не исключено, что Хлебников не исключал возможности и еврейского происхождения Малуши, поскольку один из героев поэмы хазарский каган (или, по Хлебникову, «хан») «жид Хаим», тесно связанный по сюжету с внучкой «рабыни» Малуши, чудесным способом превращается из старика в молодого еврея [28].
Строго придерживавшаяся в своем творчестве летописных источников советская писательница В. Панова пишет: «Поверили, дурни, что наша Ольга пойдет за их Мала! Ольга за Мала, как это быть могло? И того ему довольно, что на мертвую его башку поставила ногу свою... Где Мал? И могилы его не найти...», и далее: «Среди челяди была девица Малуша. Вместе с братом Добрынею ее пленили в младенчестве, выросли оба на Ольгином дворе. Едва войдя в мужество, Святослав повадился, что ни ночь к Малуше. Ольга уговаривала...: «Да зачем Малуша, что ты в Малуше нашел? Чернавка и чернавка» [29]. Здесь интересно описание внешности Малуши. Словарь Даля толкует слово «чернавка» как женщину или девушку «со смуглым лицом и черными волосами» [30]. Как ни крути, этот типаж крайне далек от эталона славянки до монгольской эпохи. Но и здесь мы не найдем какого-либо упоминания о возможном происхождении матери Владимира. Создается ощущение некоего табу, наложенного на литературное творчество.
То, что мать великого князя Владимира была еврейкой или хазарянкой, не представляется чем-то из ряда вон выходящим. В 695 г, свергнутый с престола византийский император Юстиниан-II Ринотмет, не только нашел у хазар пристанище, но и вступил в брак с дочерью хазарского кагана [33]. В период правления в Византии императоров - «иконоборцев» один из них — Константин V (741-775 гг.) — женился на хазареянке Ирине, также дочери кагана. Их сын с 775 по 780 гг. занимал императорский престол под именем Льва IV Хазара. Следует отметить, что при правлении этих императоров жизнь евреев не подвергалась опасностям, и они могли беспрепятственно исповедовать веру предков [34]. Позднее аналогичная история произошла и в Болгарии, где правивший с 1330 г. царь Иоанн Александр в 1335 году женился на красавице-еврейке из Тырнова по имени Сара, после крещения ставшей именоваться Феодорой и получившей титул «новопросвештена царица». Их сын Иоанн Шишман во времена своего пребывания на тырновском престоле дружелюбно принял изгнанных в 1360 году из Венгрии и расселившихся в Никополе, Плевене и Видине евреев [35]. Таким образом, как видим, в странах, которым Киевская Русь была обязана принятием христианства и культурным патронажем, иудаизм невест, не был препятствием для браков коронованных особ.
Итак, потомков князя Владимира с боль¬шой, пожалуй, исторической достоверностью можно име¬новать не «Рюриковичами», а «Малковичами».
Как видно из приведенных отрывков более 20-летней давности, посвященных обсуждаемому вопросу, С. Дудаков подходит очень осторожно и деликатно к каждой фразе. Но, при этом, его склонность отнести потомство великого князя Владимира Святославовича к «Малковичам», а не к «Рюриковичам» более убедительно, нежели ничем не подтвержденные утверждения С.Кумкеса, несомненно заимствованные из вышеприведенных глав.
На этом можно было бы прервать сопоставление двух публикаций, но любопытному читателю хотелось бы продолжить мнение С.Дудакова о причинах отказа князя Владимира принять веру своих предков.
«…Перед великим князем стояла альтернатива: либо принятие иудаизма, означавшее не только признание вассальной зависимости от еще достаточно сильного в ту пору Хазарского каганата (а, как мы помним, противоречия между обоими государствами были весьма острыми еще во времена Святослава), но и бесповоротное закрепление этой зависимости на наиболее важном, идеологическом, уровне, либо резкий отрыв и противостояние при помощи провозглашения государственной религией христианства, в его православном варианте, что давало не только шанс самостоятельного правления и полной независимости от каганата, но и надежду на получение покровительства от Византии. Кто знает, какое решение принял бы великий князь Владимир, предвидь он скорый крах Хазарского каганата?
Итак, потомков великого князя Владимира с большой, пожалуй, исторической достоверностью можно именовать не «Рюриковичами», а «Малковичами». Вот как выглядит их родословное древо на уровне «корней»:
----------------------
* Ныне Любеч — районный центр Черниговской области УССР.
** «Малх... Стар. редк. Отч.: Малжович, Малховна (от древнееврейского. melech — царь или mal’ach — ангел, посланец») [22].
*** «И посла ко Рогьволоду Полотьску, глаголя: «Хочю пояти дщерь Твою собħ женħ. Он же рече дщери своей; «Хочеши ли за Володимера?» Она же рече: «Не хочю розути робичича, но Ярополка хочю» [23]. Перевод звучит так: «И по¬слал к Рогволоду в Полоцк сказать: «Хочу дочь твою взять себе в жены». Тот же спросил у дочери своей: «Хочешь ли за Владимира?». Она же ответила: «Не хочу разуть сына рабыни, но хочу за Ярополка» [24]. Разувание мужа в знак покорности новобрачной было частью свадебного обряда.
----------------------
Литература (в нумерации С.Дудакова):
17. Фурман Д.Е. Выбор князя Владимира. — «Вопросы философии», 1988, N 6, с. 91-92.
18. Прозоровский Д.И. О родстве св. Владимира по матери. — «Записки Императорской Академии наук», 1864, т. V., с. 17-26.
19. Срезневский И. И. О Малуше, милостивице в.к. Ольги, матери в. к. Владимира. — «Записки Императорской Академии наук», 1864, т. V., с.27-33.
20. Изборник. М.,1969, с. 53.
21. Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Т.ХVII, СПб., 1896, с. 209.
22. Петровский Н. А. Словарь русских личных имен. М.: Советская энциклопедия, 1965, с. 149.
23. Повесть временных лет. 4.1. М. 1950, с.54
24. Там же. с.252
25. Емельянов В.Н. Десионизация. Париж, 1978, с. 1-2.
26. Даль В. Указ, соч., т. II. М., 1956, с.123.
…..
28. Хлебников В. Дохлая луна. Сборник. М., 1913.
29. Панова В. Лики на заре. — В кн.: Панова В. Собр. соч. Т.4. Л.: Советский писатель, 1970, с. 26-27.
30. Даль В. Указ, соч., т.1V, М., 1956, с. 595.
31. Введение христианства на Руси. М.: Мысль, 1987, с. 102-103.
32. Барац Г.М. Библейско-агадические параллели к летописным сказаниям о Владимире Святом. Киев, 1908, с. 39-48.
33. Готье Ю. В. Указ, соч., с. 72.
34. Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Т.ХVII. СПб., 1896, с. 450;
35. Еврейская энциклопедия, т. IV, СПб., б. г., стлб. 774.